Телеграмм-канал "ЗАПИСКИ ДЕДА ВИТИ". Глава 65

После зимних каникул наше общежитие "разгрузили". Меня с Сергеем, спавших на одном столе, и Витю Факира, спавшего на одной кровати с Белько, перевели в рядом стоящее здание общежития, где жили электрики и механики-второкурсники. В этом общежитии было всего две комнаты и прихожая-умывальник. В одной жили 18 электриков, в другой - 5 механиков-второкурсников. В последнюю комнату поместили и нас троих.

Нам с Витей достались кровати, стоящие у противоположных стен. Сергей поместился посередине.

Через несколько дней после вселения Витя “Факир” нарисовал на всю стену босого, лохматого сапожника, сидящего за своим рабочим столом и ладонью выбивающего пробку из бутылки водки. Под ним надпись:

“Много есть таких способных на святой Руси,

Может выпить 100 подобных - только подноси!”

Виссарион-сапожник за работой, 1926 - Пётр Кончаловский

В “пику” ему я на своей стене нарисовал степь. Заходит солнце. На закат скачет буденновец, в бурке на сером коне. Шашка, поднятая "под высь", сверкает на солнце...

Не совсем буденновец, но степь и лощадь явно присутствуют:)

Комендантшу, когда она первый раз зашла в комнату и увидала наше художество, чуть инфаркт не хватил. Но потом отошла.

А перед майскими праздниками, когда производилась генеральная уборка, Витя Факир пошел на старое военное кладбище и принёс оттуда два металлических венка с фарфоровыми цветами и украсил ими свою кровать. Один повесил на изголовье кровати, другой - в ногах. А на тумбочку, рядом с кроватью, поставил медную табличку: "Здесь покоится прах штабс-капитана... почил в бозе... мир праху твоему..."

Соседом моим по койке был второкурсник - АНТОН БРАЙКО. Парень с КВЖД. Роста Антон был 2 м 04 см, пропорционально сложен, поэтому у него всё было огромно, а кулаки были как 3-х литровая макитра. Антон был добродушен, как все сильные люди, но его побаивались: а вдруг зацепит?! Антон любил поспать. Особенно тяжело поднимался по утрам.

А я в это время занимался Джиу-Джитсу и по утрам перед зарядкой тренировал ребра ладоней, стуча ими по тумбочке 15 минут.

Утром, чуть свет, я сижу на кровати, и стучу ребрами ладоней по тумбочке (набил такие мозоли, что свободно мог ударом переломать руку).

Антон бормочет: "Витька, брось, дай спать!" Я стучу. Антон опять: "Вить, брось!" Продолжаю стучать. Антон бросает в меня подушкой: “Тебе говорят! Перестань!". Бросаю ему подушку обратно и продолжаю стучать.

Нервы у Антона не выдержали. Он бросается на меня. Схватились. На борьбу прибежали смотреть ребята даже из соседней комнаты.

Я оказался ловчее. Поймал Антона "на прием", перебросил через себя и прижал к полу. Антон никак не мог сообразить, что с ним произошло?! А я тоже был удивлен, как завалил такого гиганта?!

Джиу-джитсу, это вам не хухры-мухры...

С этого дня мои "акции" как спортсмена поднялись. И Антон больше не мешал мне тренироваться.

Через несколько дней Антон о чем-то поспорил с ребятами из соседней комнаты, а потом приходит ко мне и говорит: "Витька, пойдем позагибаем салаги электрикам!".

Говорю: "Антон, их там 18 человек!"

А он: "Ничего, управимся! Давай только станем спина к спине, как старые пираты и нас не возьмут!".

В комнату ворвались с криком "Ура!", и стали раскидывать ребят и гнуть им салаги.

А потом, когда противник стал оказывать организованное сопротивление, стали спина к спине и долго, около 30 минут отражали "натиск врага". Но все-таки "сила силу ломит" и нас свалили и загнули нам салаги. Обоим...

...

У электриков тоже был парень-чудак, не уступавший нашему Факиру - Шурка Шалько.

Шалько учудил ещё при поступлении в техникум, свою автобиографию - официальный документ написал так:

“Александр Амростевич Шалько родился в 1910 году на разъезде Лыповци, в семье стрелочника.

Семья была большая, Александр Амростевич был самым маленьким, поэтому били его все, кто только хотел. Золотого детства Александр Амростевич не видел. Его у него не было. Когда Александр Амростевич подрос, его заставили пасти свиней.

Свиньи причиняли Александр Амростевичу много неприятностей: лезли в чужие огороды, уничтожали посевы.

Часто хозяевами огородов свиньи были биты вместе с Александром Амростевичем.

Несмотря на такие удары судьбы, Александр Амростевич, был умным, любознательным ребенком.

Уже в 6 лет Александр Амростевич знал церковно-славянскую азбуку.

Первым учителем Александра Амростевича был дьячок из местной церкви…”

И так на 4-х листах.

Художественная автобиография помогла. Шурку в техникум приняли.

Ходил Шурка всегда в рваных на коленях штанах. Дырки не зашивал, а чтобы не было видно в дырку голое тело, колени мазал черной тушью, под цвет штанов.

Так же “ремонтировал” и ботинки. Когда подошвы протирались до дырок, во внутрь прокладывал металлическую стельку - крышку от консервной банки.

Когда шел, то крышка в подошве блестела как подкова у лошади. Носки надевал, не снимая ботинок.

За несколько дней до Пасхи Шурка прикинулся верующим и стал ходить в церковь. Церковь была недалеко от вокзала, стояла в саду рядом с железнодорожным клубом. В церкви Шурка вошел в доверие, и ему даже разрешали читать Евангелие.

Читал он по церковно-славянски хорошо, басом, как настоящий пономарь.

Ребята подтрунивали над Шуркой, а он только молча улыбался.

В пятницу, работая в столярных мастерских, Шурка выпилил со старого телеграфного столба чурку, обделал ей верх полукругом, покрасил коричневый краской, а верх побелил (как глазировка) и написал "ХВ" - получился красивый кулич.

"Кулич" притащил в общежитие, а в "святую субботу” вечером утащил из столовой хлебный поднос, поставил на него кулич, оторвал кусок простыни завернул в него свой кулич так, чтобы верхушка была видна и говорит Чугунцову: "Витька, пошли куличи святить!".

Перед рассветом вернулись. Разбудили всех в общежитии : "Ребята, вставайте, будем разговляться!". Смотрим: на столе стоит огромный настоящий кулич, а вокруг него на блюде лежат крашенные яйца (подменили, барбосы, свою деревяшку, в суматохе во время разбора освящённых куличей).

Принесли из столовой чайник с холодным чаем и устроили пир.